Здравствуйте, все!

Мы хотим рассказать о нашем дедушке-прадедушке Горшкове Михаиле Петровиче.

Причина вполне важная и торжественная – 65 лет Победы. Михаил Петрович пропал без вести на той войне.

Родился он в Москве в 1889 г. К сожалению, пока неизвестны подробности о его детстве и юности.

В Первой мировой войне он воевал и был к 1917 году прапорщиком.

Это, судя по всему, 1914-1915  гг. (Михаил Петрович сидит слева)

Участвовал в гражданской войне на стороне красных. По воспоминаниям бабушки Люси, был он комиссаром полка.

Гражданская война (Дед сидит справа)

Боролся с преступностью в Москве, работал  на разных должностях в Москве и Сочи.

Третий дом Советов (примерно 1930 г.)

Сочи, санаторий “Ривьера” (сидит третий слева)

Имел проблемы в связи с репрессиями – дал рекомендацию в партию, как тогда говорили, «врагу народа».

Когда началась война, многие москвичи тут же отправились в военкоматы, чтобы отправиться на фронт.  Дед тоже уже 6 июля 1941 г. добровольно записался в ополчение, в 7 дивизию народного ополчения Бауманского района.  Его не должны были принять:  здоровье – никуда. Но он настоял и оказался в армии.

Дивизия формировалась в  школе № 353 (Бауманская улица, дом 40). Командиром дивизии был назначен комбриг Заикин Иван Васильевич (со 2-го июля по 11 октября; пропал без вести).  Военным комиссаром –   П. М. Лукин.

Дедушка служил в 21 стрелковом полку (первый командир до 18.07.41  – Александр Прокофьевич Михеев  – командовал стрелковым полком, участвовашим в освобождении Западной Украины в 1939 г..
Военный комиссар – П. Ф. Силантьев) . Полк формировался в средней школе № 342. Сейчас в новой школе, созданной на базе этой школы действует школьный музей 21 полка.

Первоначальный состав дивизии: 19-й, 20-й, 21-й стрелковые полки, 7-й запасной стрелковый полк, 45мм минометный отдельный дивизион, отдельная самокатная разведывательная рота (на велосипедах), саперная рота, медсанбат, автотракторная рота.

Собственно все дивизии народного ополчения поначалу были без оружия и без подготовки. Набирали  в них главным образом интеллигенцию и служащих, и, конечно, студентов. Ограничения по возрасту очень небольшие (от 17 до 55 лет). Уже 8-9 июля  дивизии отправили на строительство оборонительных сооружений.
    Бауманская дивизия выступила 9 июля из Москвы в район Химок, где начала боевую учебу. Плохо обстояло дело с боевой подготовкой, в первую очередь, из-за недостатка боеприпасов и технических средств. Учебные стрельбы проходили нечасто, каждый боец делал по нескольку выстрелов за стрельбу. Проходило доукомплектование дивизий.

После небольшой подготовки дивизию перебросили в район Волоколамска, где она занималась строительством линии обороны.

16 июля ГКО принял решение о строительстве Можайской линии обороны, которая должна была прикрывать Волоколамское, Можайское, Малоярославское и Калужское направление на важнейших ближних подступах к столице. 18 июля был создан фронт Можайской линии, в состав которого, по мнению командования должны были войти все дивизии народного ополчения.

В конце июля 7 ДНО (вместе со 2, 13 и 18-й) вошла в состав 32-й армии. (командармы последовательно: Клыков Н. К. (июль – август 1941), Федюнинский И. И. (август – сентябрь 1941), Вишневский С. В. (сентябрь – октябрь 1941)). Приказом Ставки от 30 июля армия была включена в состав Резервного фронта (командующий фронтом сначала Г.К.Жуков, а после перевода его на Ленинградский фронт – Буденный С.М.) и получила задачу походом сосредоточиться в районе Вязьмы, чтобы к утру 4 августа занять рубеж Богородское – Лысово — Подрезово – Панфилово — Годуновка. (представляете, пришлось за пять дней пройти  больше 200 км). Эта чрезвычайная мера была вызвана общим ухудшением стратегической обстановки и большими потерями войск Западного и Резервного фронтов, понесенными в ходе Смоленского оборонительного сражения. После ухода ополчения войск на Можайской линии практически не осталось.
      Шли из района Волоколамска  на Вязьму и Дорогобуж. Переход более чем в 200 км был осуществлен за 5 с небольшим суток.  Под Вязьмой в состав ряда дивизий влились тысячи обученных призывников и воинов запаса, что позволило доукомплектовать роты и батареи. Это уже были главным образом молодые крепкие ребята. В августе на новых рубежах воины-ополченцы приняли боевую присягу, им были вручены знамена, правда пока только «шефские» (то есть от тех районов, где дивизии были созданы).  

19 августа под Дорогобужем для студентов МВТУ была создана школа младших командиров. Через месяц после окончания учебы, выпускники были направлены в части командирами орудий. Одновременно шло довооружение. Ополченцы получили значительное количество нового эффективного оружия. Надо сказать, что на начало сентября 1941 г. вооружение у ополченцев было очень старое и, зачастую, – иностранного производства (польское, французское и т.п.). Но и после доукомплектования солдаты частично воевали со старым оружием.

В августе-сентябре  ополченцы были заняты строительством Ржевско-Вяземского рубежа обороны. Строились полнопрофильные окопы, ДОТы и ДЗОТы, другие инженерные сооружения.

26 сентября на основании директивы НКО СССР ополченские дивизии были преобразованы в регулярные соединения Красной Армии. 7 дивизия Бауманского района получила общевойсковой номер и стала именоваться 29-й стрелковой дивизией. В свою очередь 21 стрелковый полк деда был переименован в 1298 стрелковый полк. В конце сентября в дивизии было до 15 тысяч человек личного состава и 33 танка или танкетки.  Она занимала оборону на левом берегу Днепра в районе Дорогобужа. Штаб 29-й сд был в Ямщине на окраине Дорогобужа

На рассвете 30 сентября 1941 г. немецкие танковые дивизии начали операцию «Тайфун», конечной целью которой был захват Москвы.   2 октября в наступление перешли основные силы немцев. К исходу дня передовые соединения врага, продвинувшись на 40 км, нанесли удар уже по 2-му эшелону Резервного фронта. Оборона наших войск была прорвана, танковые клинья стали глубоко охватывать советские войска в районе Вязьмы.

Главной причиной такого провала была неправильная оценка направления главного удара. Верховное командование ожидало, что фашисты будут двигаться по дороге Смоленск-Вязьма-Москва. Именно на этом направлении были сосредоточены наши главные силы. Плотность обороны была очень высокой. У шоссе были установлены даже тяжелые дальнобойные морские орудия. В то же время, фашисты, видимо располагая разведданными об организации обороны, начали наступление на Вязьму с юго-востока, где плотность обороны была в разы ниже установленной нормами на тот период.

Больше того, в советских войсках отсутствовала оперативная надежная связь.  Командиры дивизий 32 армии узнали о наступлении противника только 3 октября, до этого пользовались отрывочными и противоречивыми сведениями. 29 СД (7 ДНО) занимала левый берег Днепра до Дорогобужа. Слева находились 8 СД (8 ДНО), которая неожиданно была передана в 24 армию и, не успев сосредоточиться, приняла неравный бой и понесла большие потери. Левый фланг 32А обнажился, что значительно ухудшило ее положение. Наибольшую опасность представляли вражеские танки. Студент МВТУ И.Дашевский с первого же выстрела из 76-мм дивизионного орудия подбил вражеский танк. Блестяще проявил себя и противотанковый артдивизион 45-мм орудий, укомплектованный студентами-бауманцами и сотрудниками ЦАГИ, и, хотя командир артдивизиона погиб, несколько вражеских машин запылали на поле боя. 4 октября ситуация значительно ухудшилась. Враг продолжал рваться к Вязьме, охватывая с флангов войска 16-, 19-, 20-, 24- и 32-й армий, продолжавших удерживать позиции. 29 СД (7 ДНО), потеряв связь со штабом армии, действовала в инициативном порядке. «Оседлав» магистраль Москва-Минск западнее Вязьмы 20-й и 21-й СП начали контратаки.

5-го октября немецкие танки подошли к Юхнову. Буденный отдал приказ поднять по тревоге 29-ю стрелковую дивизию. 19-й (1294)  полк с противотанковым дивизионом, госпиталем, музыкантским взводом на автомашинах, без промедления был направлен в Юхнов   прорыва танковой группы немцев. У поселка Знаменка (на шоссе между Смоленском и Юхновым) вступил с ходу в бой с танками врага, обходившими Вязьму с юга. Первый танк, подбитый артиллеристами, продолжал вести огонь. Тогда пулеметчик О.Ястреб с группой бойцов поджег его и уничтожил экипаж. Вторую атаку гитлеровцы направили артиллеристам в тыл, на командный пункт полка. В этот критический момент парторг Н.Кожухарь бросился из укрытия к головному танку со связкой гранат и взорвал его. Остальные танки отошли на исходные позиции. Пехота была обращена в бегство мощным автоматно-пулеметным огнем, открытым подразделениями полка. В бой вступили даже полковые оружейные мастерские.  

На Минском шоссе бои переходили в яростные рукопашные схватки. А когда фашистские танки начали давить гусеницами раненых, рабочий фабрики им.Н.Э.Баумана И.Архипов поджег один из них, остальные танки отступили в лес. В этих боях погибли, смертью храбрых политрук Шаталов, ст.лейтенант Соколовский, лейтенанты Марковен и Серегин, пулеметчик, студент автодорожного техникума Баранов.

В боях под Вязьмой в 29-й стрелковой дивизии (бывшая 7-я ДНО) погибли инструктор пропаганды политотдела, известный ученый-экономист, профессор А.Ф. Кон и командир комбриг И.В. Заикин. В рукопашной схватке тяжело ранен и захвачен в плен студент Планового института В.Я. Переладов. Бежав из плена в Италии, он стал командиром Русского ударного партизанского батальона, сражавшегося в рядах итальянского Сопротивления

6 октября враг занял Вязьму
5 дивизий (2, 29, 8, 139, 140) Московского ополчения продолжали героически сражаться. 8 октября командование 32А отдало приказ об отступлении на Можайскую линию, выполнить который в условиях окружения и, учитывая захват врагом Вязьмы, было практически невозможно. Возглавивший оборону окруженцев командующий 19А М.Лукин отменил этот приказ, поставив задачу продолжать оборону на прежних рубежах. 29СД заняла позиции   на 242 км Минского шоссе.

Памятник на месте боев 29 стрелковой дивизии на Минском шоссе

Два полка 29-й сд и другие ее подразделения, вышедшие позже, подошли к Вязьме вечером 6-го октября, когда в ней были уже немцы. Командир дивизии самостоятельно принял решение – с утра вступить в бой. На следующий день дивизия семь раз атаковала немцев с целью выйти из окружения, и один раз ее бойцы вошли на окраину Вязьмы, но были отбиты. Основные бои шли у Относова, на берегу реки Вязьма. Потом остатки полков отошли от Вязьмы и влились в так же окруженную 19-ю армию. 

Выполняя долг под Знаменкой и на 242 км, пали смертью храбрых более 6000 бауманцев.

 10 октября в деревне Шутово, где дислоцировался штаб 19 и 32 армий, объединенных под командованием генерал-лейтенанта Лукина, проходило заседание Военного совета армии. На нем было принято решение начать прорыв утром 11 октября в полосе 6-7 километров севернее и южнее села Богородицкое.

Все, окруженные севернее Минского шоссе, части армий – 19-й и 32-й, еще имеющие связь с объединенным штабом группировки, двигались утвержденными маршрутами к деревне Орлянка, в районе которой три наиболее боеспособные дивизии 19 армии ценой огромной крови утром 11 октября пробили и с трудом удерживали узкий двухкилометровый коридор в сужающемся кольце немецкого окружения. На своих местах оставались лишь заслоны да окруженцы, лишенные связи со штабами. Многие из них, организовавшись стихийно в группы и поодиночке, двигались на северо-восток, ориентируясь на шум яростного боя.

Для страны катастрофа под Вязьмой была особенно ужасной из-за того, что для прикрытия Москвы от наступления немецких войск сил не было. Достаточно привести текст телеграммы, отправленной командарму 19, который возглавил окруженную группировку Лукину:

“Ввиду того, что ваши войска связаны окружением, сложилась ситуация, когда Москву оборонять некем и нечем. Повторяю – НЕКЕМ И НЕЧЕМ. Назначаю вас командующим окружёнными 19, 20, 24 и 32 армиями и приказываю срочно выйти из кольца и развернуть линию обороны в пятидесяти километрах западнее Москвы.
И.Сталин”.

Однако, после назначения 6 октября командующим Западным фронтом Г.К.Жукова и подчинения ему всех имеющихся войск, ситуацию удалось постепенно нормализовать. К тому же немецкие войска тоже понесли ощутимые потери и были вынуждены удерживать до 25 дивизий в кольце вокруг окруженной советской группировки. В результате они не смогли развить успех и продолжить наступление на Москву.

Что касается окруженных, то большинство из них оказались в плену. В результате ожесточенного прорыва в районе села Богородицкое удалось вывести около 85 тысяч человек.

Обелиск на месте прорыва у Богородицкого.

Ужасна была судьба плененных.

Фашисты только в Вязьме создали 4 лагеря для военнопленных.  В описаниях немецких очевидцев говорится об огромных колоннах оборванных, измученных людей. Раненых и больных, которые не могли идти дальше, просто пристреливали.

Эксперты говорят с уверенностью  что подавляющее большинство советских военнослужащих, попавших под Вязьмой в плен, как и другие советские воины, плененные в 1941 г., погибли.

В первые недели после захвата Вязьмы гитлеровцами, по воспоминаниям местных жителей, количество пленных в лагерях было настолько велико, что не было места, чтобы лечь, и солдатам, многие из которых были ранены, приходилось стоять.
Для удовлетворения своих естественных физиологических потребностей на окраине огороженной зоны гитлеровцы приказали вырыть траншею, служившую «отхожим местом». Немецкие солдаты использовали это место как полигон для стрельбы по живым мишеням.
В лагере царила страшная антисанитария, раны у бойцов гноились, у большинства раненых началась гангрена, почти все страдали дизентерией. По воспоминаниям И. А. Андреева, красноармейца, попавшего в плен под Вязьмой и пробывшего в вяземском лагере 20 дней (затем бежал и скрывался в деревне под другой фамилией), в течение нескольких дней военнопленных ничем не кормили, только позже стали давать по 50 г концентратов в день.
 В результате таких ужасных условий содержания смертность в лагере была огромной, и в первые дни погибало тысяча и более красноармейцев в сутки. Хлеб военнопленные до мая 1942 г. не получали совсем, рацион питания был представлен супом-болтушкой из испорченной картофельной муки, которая выдавалась один раз в день. В январе – феврале  1942 г. выдавался суп из льняного семени. Часто гитлеровцы в пищу пленным готовили дохлых животных, в том числе кошек и собак.

Вяземская оборонительная операция, как ее называют военные историки, была одним из самых тяжелых поражений советской армии в Великой Отечественной войне. По разным оценкам только в плен попало примерно 600 тыс. человек.  Общие потери – около 1 млн. человек. 

Однако, такая гигантская цена была заплачена за сохранение Москвы. Основные силы фашистов были вынуждены оставаться под Вязьмой, удерживая окружение.

Нам – Александру и Владимиру Комиссаровым удалось побывать в местах боев, возложить цветы к памятнику ополченцам-бауманцам, увидеть обелиск на месте прорыва под Богородицким. Какое множество братских могил,

Поле Памяти, на котором похоронены десятки солдат и офицеров и дети, погибшие от вражеских мин

сколько крестов стоит на месте обнаружения останков.

И сколько еще незахороненных останков находятся в лесах под Вязьмой.

Мы увидели стенд, посвященной 7 дивизии народного ополчения Бауманского района в Вяземском краеведческом музее, что было очень приятно.

Хотелось бы воспользоваться юбилеем Победы и вспомнить всех погибших в войне, отдельно тех, кто погиб под Вязьмой.  А особо помянуть нашего дедушку-прадедушку Михаила Петровича Горшкова,  отдавшего свою жизнь в борьбе с врагом для того, чтобы мы могли жить.

P.S.  Если кто-то захочет подробней почитать о Вяземском котле, могу порекомендовать книги: Л.Лопуховский «Вяземская катастрофа», А.Исаев «Котлы 1941», А.Какуев, И.Долгушев «Долг памяти»

сайты:

http://militera.lib.ru/h/moskovskaya_bitva_v_hronike_faktov/01.html

http://smol1941.narod.ru/glava1.htm

http://wcry.narod.ru/reinhardt/02.html

http://velikvoy.narod.ru/bitvy/1941/vyazma_oper.htm

http://rshew-42.narod.ru/gerasimova.html#g12

Сайтов на самом деле много. Но эти, пожалуй, наиболее информативные.

В завершении хотелось бы выразить огромную благодарность поисковикам, которые ищут останки непохороненных солдат, находят, отдают им последний долг.